Научно-технический портал «Технарь»

Почти забытый нынче (и совершенно несправедливо) писатель Борис Лавренев обладал настоящим писательским даром. А этот дар заключается, прежде всего, в создании художественных образов, которые затем переходят в изустную речь, то есть упоминаются читателями, как и реальные люди. Художественный образ должен обязательно тронуть душу читателя, лучшие стороны его натуры, чтобы тот замкнул эстетическую триаду "автор-образ-читатель", после чего образ переживает и своего автора, и первых своих читателей. В какой момент замыкается эстетическая триада?

Этот вопрос интерес именно в связи с творчеством Бориса Лавренева, при жизни которого существовал и образ самого автора - вполне романтический и возвышенный. И этот образ до сих пор является камертоном создаваемых сегодня по разным соображениям авторских образов, лакмусовой бумажкой. Если на образ автора, в случае с Борисом Лавреневым, равнялись и читатели, то кому надо равняться на сегодняшних авторов, за которыми стоит бездна совершенно не художественных вещей, чуждых искусству?

Но интересно и то, отчего же забыт куда более талантливый Борис Лавренев, - наряду с поднимаемыми из небытия писателями этого же периода? В массе своей, как правило, все они менее талантливыми, без такой плеяды образов, которые не только рука об руку жили с многими поколениями читателей, но и трансформировались в творчестве других писателей. Разве культовый фильм советского времени "Белое солнце пустыни" по сценарию, написанному Рустамом Ибрагимбековым и Валентином Ежовым, это не продолжение "Сорок первого" Бориса Лавренева?.. Да одна коллизия с баркасом - это прямая аллюзия к "Сорок первому".

Читать статью в "Литературном обозрении"